Рано или поздно война на востоке закончится, и стране придется задуматься о долгосрочной стратегии развития. Задача непростая. За годы независимости украинские лидеры не обременяли себя долгосрочностью, концентрируясь на сиюминутных обещаниях. Кроме того, проблема усложняется значительным ограничением пусть и неэффективных, но весьма удобных экономических отношений с Россией.
На опыт каких стран могла бы опереться Украина? Рассматриваются разные варианты: от опыта «азиатских тигров», в частности Сингапура, до практики грузинских реформ. Успехи Сингапура и Грузии бесспорны, но, на мой взгляд, у Украины и этих государств отличий больше, чем сходства. Прежде всего – в масштабе. Экономические реформы в обеих странах кажутся скорее успешными лабораторными испытаниями, положительный результат которых не всегда может быть повторен в промышленных масштабах.
По моему мнению, для Украины наиболее приемлемым образцом могла бы стать Польша. Размер страны, количество населения, уровень его образования, исторические традиции и структура экономики – вот факторы, позволяющие западному соседу стать примером для подражания.
С помощью радикальных реформ Польше удалось эффективно интегрироваться в экономику ЕС, прежде всего в цепочку поставок Германии, и в то же время добиться стабильного роста внутреннего спроса. Сегодня на страны ЕС приходится 60–70% всей внешней торговли Польши, чуть менее половины от этого – доля Германии. А проведение эффективной приватизации, реформирование финансовой системы, радикальная либерализация налогового и пенсионного законодательства, усиление бюджетной дисциплины позволили Польше создать условия для стремительного развития малого и среднего бизнеса. Благодаря такому подходу, основанному на разумном балансе внутренних и внешних источников роста, эта страна демонстрировала стабильный рост ВВП даже в период последнего кризиса.
В ближайшие годы структура украинской экономики неизбежно изменится. Доминировавшие ранее металлургия и химия потеряют былую значимость в силу фундаментальных политических и экономических причин.
Разрыв торговых связей с РФ скажется на цене энергоресурсов.В сочетании с высокой стоимостью капитала это практически лишит украинские химические и металлургические компании возможности создавать какую‑либо добавленную стоимость.
С такими же проблемами пришлось столкнуться и Польше, которая еще в 1990‑х годах в ходе «шоковой терапии» сумела покончить с доминирующей ролью неэффективных предприятий тяжелой промышленности. В результате реформ доля индустриального производства в структуре ВВП страны сократилась до уровня 31%, отведя главную роль сектору услуг – 62%.
Необходимость глубокой реструктуризации украинской экономики очевидна. И этот процесс уже начался с устойчивого роста компаний агросектора. В 2013 году доля сельскохозяйственного производства в структуре ВВП Украины составила около 10%, потеснив химию и подтянувшись к металлургии. Отрасль стала вторым по значимости источником поступления валюты – почти 16% экспорта.
Еще один важный урок польского опыта – реформирование финансовой системы. Украинским компаниям необходимо открыть дорогу на рынки капитала. Успехи Польши в этой сфере беспрецедентны, о чем лучше всего свидетельствует тот факт, что не только польские, но и многие компании Украины смогли найти финансирование, разместив акции именно на Варшавской бирже.
Последствия войны и провал ключевых в прошлом отраслей отправят украинскую экономику в нокдаун.
Тем не менее нокдаун – не нокаут, и история Польши демонстрирует, что даже после тяжелого нокдауна (в данном случае «шоковой терапии») настоящие бойцы становятся чемпионами. Экономических успехов можно добиться и без нефти и газа, просто нужно иметь голову на плечах, желание работать и меньше воровать. Опыт Польши, которая сумела превратиться из неповоротливого постсоциалистического «тяжелопромышленного монстра» в страну с современной экономикой, занимающей шестое место в табеле о рангах ЕС и двадцатую строку в списке крупнейших экономик мира, – лучшее тому доказательство.