До сих пор технологии виртуальной и дополненной реальности ассоциировались у нас с индустрией развлечений — игра-революция Pokemon Go или симуляторы качелей и полетов на параплане с использованием VR-очков. Однако виртуальность начинает постепенно осваивать и новые реальности, в числе которых медиа. Что уже сделано и какие возможны перспективы?
VR и AR: технологии, открывающие новые горизонты
Виртуальная реальность (VR, virtual reality) — это пространство, смоделированное при помощи компьютерных технологий. Попадая в мир VR, пользователь теряет на время связь с реальностью и погружается в «параллельную вселенную» при помощи специальных устройств. Если еще несколько лет назад любимым развлечением подростков были симуляторы вождения, то сегодня продвинутая VR-гарнитура может заставить вас забыть о том, где вы находитесь и какой сегодня день недели. Дополненная реальность (AR, augmented reality) не переносит нас в вымышленные миры — вместо этого она приукрашивает окружающую нас действительность, добавляя в нее несуществующие, виртуальные элементы.
Несмотря на то, что эти технологии берут свое начало в развлекательной индустрии, сегодня они уже начинают применяться и в других областях — образовании, здравоохранении, промышленности, психологии. В 2016 году впервые в мире студенты лондонских медицинских университетов смогли наблюдать за операцией, которую хирурги Королевской лондонской больницы транслировали в режиме реального времени. Каждый подобный пример становится настоящей сенсацией, напоминающей нам о концепции основателя и президента Всемирного экономического форума Клауса Шваба о грядущей четвертой промышленной революции.
VR и AR в мире СМИ: от сторителлинга к сториливингу
Многообещающий потенциал технологий виртуальной реальности особенно актуален в сфере СМИ. Первопроходцем здесь стала журналистка Нонни де ла Пенья, бывший репортер Newsweek и автор The New York Times. Она дебютировала на кинофестивале Sundance с репортажем «Голод в Лос-Анджелесе» — первым в мире сюжетом в формате VR. С помощью очков виртуальной реальности зрители переносились в очередь на получение продуктов питания в США, и им предстояло увидеть, как стоящий перед ними немолодой мужчина падает без сознания из-за приступа.
Феномен иммерсивности (от англ. to immerse — «погружать». — Прим. Rusbase), то есть создания атмосферы погружения, сегодня вызывает огромный интерес у публики. Иммерсивный театр, в котором зритель проживает жизнь вместе с героями, иммерсивные лекции, на которых можно не просто послушать о жизни в Средневековье, но и почувствовать запах этого времени, иммерсивные экскурсии по городу, а теперь и иммерсивная журналистика. Современный потребитель хочет не просто узнавать — он хочет чувствовать. Меняется его статус: из стороннего наблюдателя он превращается в активного участника.
Классический новостной сюжет рассказывает зрителю о том, что произошло. Сюжет в формате VR способен погрузить его в происходящее — зритель пропускает увиденное через себя, становится его частью. Google называет это переходом от сторителлинга (от англ. story — «история» и to tell — «рассказывать») к сториливингу (от англ. story — «история» и to live — «жить», «проживать»). Зритель теперь не просто узнает о каком-либо месте или событии — он оказывается там и переживает весь спектр эмоций от первого лица.
Истории в формате сториливинга будут вызывать гораздо больше доверия у людей в эпоху нарастающего информационного шума и кризиса института традиционных СМИ. Непосредственная связь «источник информации — получатель информации» может потенциально гарантировать максимальную беспристрастность контента и дает возможность самостоятельно интерпретировать увиденное с чистого листа.
Журналистика погружения: сложности массового производства
Иммерсивная журналистика (журналистика погружения) дает зрителю слишком большую свободу в вопросе фокусирования внимания и изучения окружающей виртуальной действительности. Задача выпуска новостей — сжато и в краткие сроки рассказать о самых важных событиях в мире. В виртуальной среде есть риск, что новость либо не будет воспринята зрителем, либо будет трактована им в неверном ключе.
VR больше про чувства и ощущения, а не про информацию и знания. Именно поэтому иммерсивная журналистика не может пока похвастаться амбициозными планами по вытеснению традиционного формата подачи материала. Сегодня она представлена в основном камерными проектами определенного жанра. Это, как правило, сюжеты о путешествиях или фестивалях и концертах, документальные фильмы о социальных проблемах.
Существует несколько инструментов для создания сюжета с эффектом иммерсивности: сферические камеры с захватом угла обзора в 360 градусов, VR-очки для смартфона (например, Google Cardboard) или профессиональная VR-гарнитура (например, Valve Index или Oculus Rift). Формат 360-градусных видео успешно используется многими крупными западными изданиями с большими бюджетами вроде The New York Times, The Huffington Post, TIME, CNN и BBC. Небольшие новостные издания пока, к сожалению, не могут позволить себе экспериментировать с VR. Но даже вышеперечисленные медиаимперии делают это с большой осторожностью: дело и в том, что требуется колоссальная работа по расширению технических мощностей СМИ в области VR, и в том, что человек пока еще не готов переходить к новой форме потребления информации.
Но когда настанет момент Х и «четвертая промышленная революция» перестанет быть всего лишь заголовком труда Шваба, как тогда изменятся наши практики потребления информации? Никаких газет и телевизоров — вместо этого у каждого из нас будут очки виртуальной реальности и, возможно, отдельная комната в квартире, оборудованная огромными экранами для эффекта 360. А интернет-страницы будут открываться в окнах в формате AR — так же, как в нашумевших американских боевиках с их невероятными спецэффектами.
Источник