Такие сильные ветры в Айове бывают нечасто. Вытянув шею, самый богатый человек штата Гарри Стайн осматривает лифт 30‑метровой наблюдательной вышки у собственного гаража. «Трос жутко потертый. Как бы не порвался», – смеется миллиардер. Мы все же входим в лифт. Стайн щелкает переключателем, и кабина ползет вверх. Ветер, дующий со скоростью 65 км/ч, пронизывает до костей.
72‑летний Стайн – основатель и владелец крупнейшей в мире частной компании по производству семян Stine Seed. Наблюдательную вышку он построил еще в 1987‑м, чтобы наслаждаться видом своей империи – 6000 га фермерских угодий. Если не считать домика со стеклянными стенами, эта башня – его единственная маленькая слабость. Здесь, на ферме, отец Стайна когда‑то гнул спину, разводя скот и собирая урожай.
На счету Стайна – две революции в сельском хозяйстве,
Jamie Kripke for Forbes
Незаметно для других будущий миллиардер научился выращивать на этих землях самые ценные на планете сельскохозяйственные продукты. Стайн – владелец более чем 900 патентов. Он продает невероятно популярные семена соевых бобов и генетически модифицированной кукурузы таким гигантам агробизнеса, как Monsanto и Syngenta. Выручка Stine Seed в прошлом году перевалила за $1 млрд, рентабельность – свыше 10%. Компания почти полностью принадлежит Стайну и четырем его детям.
Многие прочно связывают понятие «инновации» с Кремниевой долиной. Таким людям нелишне напомнить, что самые важные изменения на Земле происходят сейчас не в информационных технологиях, а в сельском хозяйстве. И их эпицентр расположен в самом сердце Америки. Объем мирового рынка семян – $44 млрд. Это мощная отрасль, предлагающая земледельцам то, что им нужно для выращивания урожая. За следующее пять лет оборот рынка удвоится, прогнозируют эксперты. Все благодаря появлению модифицированных семян с улучшенными генетическими характеристиками, которые повысят урожайность и эффективность земледелия. Это хорошая новость. Население планеты продолжает увеличиваться на 85 млн человек в год, а пахотных земель не хватает.
Большую часть рынка семян контролируют пять публичных компаний с общей капитализацией $320 млрд: Monsanto, DuPont, Syngenta, Dow и Bayer. Теперь к этим гигантам присоединилась Stine. Стайну принадлежит около дюжины фирм с головным офисом в небольшом городке Адель, штат Айова. Все они прямо или косвенно получают доход с 20 млн га площадей, ежегодно засеваемых в США.
С рыночными тяжеловесами Stine Seed работает уже более трех десятилетий. У компании есть то, что им нужно: лучшие в отрасли семена сои. Стайн использует методику селекции растений, насчитывающую уже 10 000 лет. Улучшением генетических свойств соевых бобов, которые в основном идут на корм скоту или используются в производстве растительного масла, бизнесмен занимается с 1960‑х. Пусть технология уходит корнями в древность, зато новаторская стратегия на основе научных данных в сочетании с лидерскими качествами Стайна дают отличные результаты. Свой вклад внесла и классическая трудовая этика Среднего Запада. Рассказывая о достижениях собственной компании, бизнесмен не скромничает: «У нас лучшая в мире генетическая основа семян – гермоплазма».
Сегодня выведенные Стайном генетически модифицированные семена используют на 60% площадей, отведенных в США под сою. Компания успешно работает в Южной Африке и на других зарубежных рынках. Помимо сои Stine Seed занимается селекцией кукурузы, совершенствуя генетические свойства растений в собственной биотехнологической лаборатории. Forbes оценивает стоимость Stine Seed в $3 млрд.
Стайн амбициозен. Он полагает, что сможет удвоить мировое производство кукурузы – самой популярной на планете сельскохозяйственной культуры. Для этого нужно разводить сорта, генетически предрасположенные к быстрому росту при густой посадке. Так, по мнению бизнесмена, можно интенсифицировать производство кормов, биотоплива и продовольствия. «Мы легко увеличим урожайность вдвое, – говорит Стайн. – Но похоже, большинство людей, работающих в нашей отрасли, мне не верят. Они думают: «Разве это возможно? Да и под силу ли это простому парню с фермы?»
Конкуренты над Стайном посмеиваются. Но за семь лет генетических изысканий бизнесмен обратил в свою веру массу людей. «У него есть знания, которые совершат революцию в производстве кукурузы», – уверен профессор агробизнеса Дермот Хейс из Университета штата Айова. Если у Стайна получится, то этот «парень с фермы», известный только в узком кругу, и вправду изменит мир.
Рослый и крепкий Стайн носит джинсы Levi’s и голубые рубахи, из карманов которых неизменно торчат шариковые ручки. Сейчас он стоит на темно‑оранжевом ковре в своем офисе, обстановка которого почти не изменилась со времен президента Рейгана. Тут и там в кабинете разложены орехи, ягоды и грибы, которые Стайн собирает сам. Бизнесмен ведет дневник, в котором подробно описывает, когда и где срезал каждый из 32 000 сморчков, найденных им за последние годы. Он указывает рукой на кипы бумаг с данными об урожайности за последние три года. Эти результаты подстегивают его «кукурузную эйфорию». По словам Стайна, семена Stine Seed почти везде дают более высокий урожай, чем другие сорта.
Кукурузная революция
В чем секрет «золотой кукурузы» Стайна? В высокой эффективности. В начале 1930‑х, до того как Юго‑Запад превратился в район пыльных бурь, в США выращивали по 17 500 растений на гектар. Урожайность достигала 16,5 ц/га. Кукурузу сеяли рядами в метре друг от друга, чтобы по междурядью могла пройти лошадь. Сегодня сажают 87 500 растений на гектар и получают по 92 ц/га – впятеро больше. Урожайность увеличилась благодаря современным тракторам, удобрениям, пестицидам и трансгенным семенам с повышенной сопротивляемостью к вредителям и гербицидам. И пусть газетные заголовки пестрят сообщениями об угрозе ГМО для здоровья (как доказали ученые – совершенно безосновательными), программы селекции делают свое дело.
Стайн подметил, что целыми поколениями кукуруза почти не менялась. Традиционно считалось, что она должна быть высокой, хотя фермеры пускают в дело меньше половины каждого скошенного растения. Получалось, что на большую часть биомассы тратятся ценные ресурсы, которые отнюдь не всегда повышают урожайность. В современном сельском хозяйстве промежутки между рядами кукурузы обычно делают шириной 75 см и даже больше. Узкие междурядья в Северной Америке использовали в 2012 году менее чем на 5% площадей, подсчитали эксперты DuPont Pioneer.
Стайн пошел наперекор традиции: он начал выводить сорт кукурузы, который прекрасно растет в условиях густой посадки. У растения короткий стебель, кисточки меньшего размера и удлиненные листья, на которые падает много солнечного света. Стайн достиг цели: его сорт вышел более продуктивным. Компания вывела несколько поколений семян, унаследовавших новые генетические свойства. Сажать их можно с промежутками между рядами до 20 см. Количество растений на одном гектаре увеличивается до 200 000, а значит, фермер соберет куда больший урожай.
«С новым сортом Гарри попал в точку. За его кукурузой будущее», – уверен Ван Вибе, агроном компании Hefty Seed. Он засеял экспериментальные участки семенами Стайна и его конкурентов. Разница – 30% в пользу семенного материала Stine Seed.
Стайну верят не все. В 2012 году в исследовании DuPont Pioneer писали, что сужение промежутков между рядами мало влияет на рост урожайности в большинстве районов американского Кукурузного пояса. «Когда‑нибудь, с изменением земледельческой практики, узкие междурядья приживутся, – полагает Марк Жешке, руководитель агрономических исследований DuPont Pioneer. – Но пока не доказано, что густая посадка высокой кукурузы ведет к повышению урожая».
«Тут есть что обсудить. История, безусловно, интересная, – добавляет Тони Вин, профессор агрономии в Университете Пардью. – Но она имеет мало общего с реальными факторами, влияющими на урожай кукурузы и рост экономической эффективности, к которым мы стремимся в нынешнем десятилетии».
Для фермеров новый метод чреват серьезными затратами. Во‑первых, на один гектар нужно закупать больше семян, а они недешевы. Во‑вторых, понадобится больше удобрений и сельхозтехника, способная работать в узких междурядьях. Чтобы технология окупились, урожайность должна мгновенно вырасти на 10%. И только при ее повышении на 20–30% фермер может рассчитывать на реальную прибыль, утверждает Брюс Растеттер, гендиректор агрохолдинга Summit Group. «Тут нужно время, – объясняет менеджер. Его компания, выращивающая сою и кукурузу на 8000 га в Айове и Небраске, экспериментирует с семенами Стайна. – Быстро освоить новый метод не выйдет. Но начав раньше других, успеешь накопить больше опыта».
Веру Стайна в новаторские методы разделяют и некоторые конкуренты. Сходные работы ведет, например, компания Monsanto. Если производители кукурузы начнут массово внедрять технологию густой посадки, то Стайну придется отстаивать свою долю на рынке. «Мы многое делаем в этой области. А еще улучшаем свойства растений и характеристики сельхозтехники», – рассказывает Роберт Фрали, директор Monsanto по технологиям. Со Стайном он сотрудничает с начала 1980‑х. Мировой спрос на кукурузу ежегодно растет на 20–23 млн т. Поэтому, по мнению Фрали, посевной материал нужно постоянно совершенствовать. Как и Стайн, он твердо уверен, что урожайность можно удвоить.
Люди доверяют интуиции Стайна по одной простой причине: он уже произвел революцию в сельском хозяйстве. Причем дважды. В 1994 году правительство США выдало ему патенты на первые полностью генетически модифицированные семена сои. До этого патентами защищали только растения, размножающиеся вегетативным путем, например розовые кусты или яблони. Stine Seed первой получила право запатентовать свои лучшие сорта самоопыляющихся культур – сои и кукурузы.
В 1970‑х Стайн окончил курс делового права в небольшом гуманитарном вузе в Канзасе – колледже Макферсона. Учеба не прошла даром. Бизнесмен придумал указывать в контрактах сумму патентных отчислений, которые покупатели должны были выплачивать ему за семена. Отдельный пункт запрещал высевать в следующем сезоне семена, собранные при уборке нынешнего урожая. Клиенту выдвигали еще одно важное условие. Он не имел права использовать семена Stine Seed для разведения новых сортов сои и кукурузы.
«Стайн первым в отрасли начал составлять лицензионные соглашения так, что его клиенты лишались права заниматься селекцией. Что ж, в дальновидности ему не откажешь», – поясняет юрист Филипп Дюмон, 10 лет работавший в компании Bayer. Это качество Стайн еще раз проявил в 1997‑м. Миллиардер заключил одну из самых важных и доходных сделок в истории сельскохозяйственного бизнеса.
В то время подразделение геномики компании Monsanto возглавлял Фрали. Под его началом ученые создали технологию внедрения в семена сои генов, делавших их устойчивыми к глифосату. Этот гербицид содержался в средстве для борьбы с сорняками под названием «Раундап». Соя, способная ему противостоять, могла произвести революцию. Он помог бы экономить массу времени и сил, которые фермеры тратили на прополку. Но разработка Фрали (ее назвали Roundup Ready) оказывалась почти бесполезной, если у семян была некачественная генетическая основа. В этом случае урожайность падала, сводя на нет всю выгоду. Семена Стайна с их великолепной генетикой и технология Фрали стали бы идеальным дополнением друг другу.
Когда батальон юристов и работников коммерческого отдела Monsanto прибыл в Stine Seed для заключения сделки, Стайн ждал их в конференц‑зале. Он был один. «Боитесь, что вас тут надуть собираются? Вызовите на подмогу еще пару юристов», – ухмыльнулся Стайн.
Условия договора стороны хранят в тайне. Но Roundup Ready обязан ему своим феноменальным успехом. Сейчас этим сортом засевают 96% площадей, отведенных в США под сою. С 1997‑го данная технология принесла Monsanto более $10 млрд. Стайн тоже не внакладе, хотя деталей не уточняет. Бизнесмен заявляет лишь, что с Monsanto собирается работать еще очень долго.
Стайн закрепил позиции в прошлом году, когда Верховный суд США подтвердил, что патенты на генно‑модифицированные семена вроде Roundup Ready не теряют силы. У Monsanto пытались оспорить права на интеллектуальную собственность, но компания выиграла дело. Для Стайна и других селекционеров этот юридический прецедент стал лучшей защитой. Бизнес‑модель Stine Seed получила благословение главного американского суда.
Стайн – самоучка. Окончив колледж Макферсона, он две четверти стажировался в Университете штата Айова. Затем вернулся домой, на скромную отцовскую ферму. Семья была бедной, работа – долгой и тяжелой. Обычно Стайн вставал в 6 утра и работал до 6 вечера. Летом приходилось трудиться еще дольше.
Как‑то раз Стайн нашел в поле несколько растений сои с необычно большим количеством семян. Им овладела мысль самому вывести более урожайный сорт и получать больше прибыли. Сегодня селекция – довольно сложная наука, но за последнее тысячелетие суть процесса не изменилась. «Все очень просто. Берете хороших родителей и получаете большое потомство, – объясняет Стайн. Основы селекции, о которых ему рассказал преподаватель в Университете Айовы, он усвоил меньше чем за час. – Всему, что нужно знать о выведении новых сортов, можно обучиться за полторы минуты».
В то время селекция была уделом государственных университетов. Объяснялось это просто. Доход селекционеры получали небольшой, а права интеллектуальной собственности на соевые бобы тогда не распространялись (они появились только спустя 30 лет). Кроме того, процесс был трудоемким и кропотливым. Большинству бизнесменов и работавших от зари до зари фермеров на него просто не хватало времени. Зато это занятие идеально подошло Стайну. Природа наградила его любознательностью и способностью сосредоточиваться, несмотря на то что в детстве учеба давалась предпринимателю с трудом. Лишь через несколько десятилетий он узнал, что страдает дислексией и мягкой формой высокофункционального аутизма. В те времена подобных диагнозов не ставили. По словам Стайна, его просто записали в «умственно отсталые».
«Для меня главное – цифры и факты. С людьми мне сложно. Я не понимаю, как у них устроены мозги, почему они поступают так, а не иначе», – признается Стайн. Но из‑за проблем с учебой он всегда работал медленно и тщательно. К числам и математическим расчетам бизнесмен относился с особым трепетом. Его «ограниченность» оказалась преимуществом: он замечал то, что другие упускали из виду.
«Благодаря этим качествам отец стал тем, кем стал. Сумел найти правильный рецепт, – рассказывает сын Стайна Майрон, который работает с отцом уже 20 лет. – Оставьте его в комнате, где полно людей, и по интеллекту он даст фору любому».
В 1968 году Стайн основал первую в Америке частную фирму, занимавшуюся селекцией сои. К середине 1970‑х у него была уже новая компания под названием Midwest Oilseeds, которая лидировала в области генно‑модифицированных соевых бобов и получала патентные отчисления. Соя давала основную часть прибыли, но Midwest Oilseeds экспериментировала и с кукурузой.
Стайн умеет защищаться. Если ему становится известно, что кто‑то из покупателей нарушил патент, на нарушителя тут же подают в суд. Эта стратегия сработала. В течение 1980‑х компания росла, покупая мелкие фирмы и проводя по всей стране исследования в области разведения сои. Технологии выведения новых сортов становились все более передовыми и автоматизированными. К началу 1990‑х фирма ежегодно экспериментировала со 150 000 разновидностей сои и предлагала самые высокоурожайные семена. Продажами семян занималась сеть из 1700 дилеров. Она предлагала 160 брендов семян в 15 штатах. К тому моменту, когда в 1994 году Стайн получил патенты, он уже владел самой большой частной компанией по продаже семян в США. Основная часть ее доходов по‑прежнему приходилась на лицензионные отчисления за трансгенную сою.
«Стайн перевернул отрасль с ног на голову. Уникальный человек», – восхищается Фрали из Monsanto. Стоя рядом со Стайном на верхней площадке его вышки под порывами ветра, понимаешь, что слово «уникальный» для бизнесмена – слишком слабый эпитет. «Сделаем так. Я сяду вот тут, а вы – рядышком. И поговорим», – произносит он, умостившись на перила ограждения в 30 м над землей.
Стайн, понятное дело, шутит. Он много раз разыгрывал эту сценку со своими знакомыми, конкурентами и даже женой Молли. Как‑то раз той не повезло: лифт и вправду сломался, и Молли пришлось спускаться по лестнице в туфлях на высоких каблуках.
Но шутка, произнесенная на площадке, откуда открывается вид на империю Стайна, звучит к месту. Сразу понимаешь: этот страдающий дислексией деревенский парень, ловкий переговорщик, успешный предприниматель и визионер – на вершине мира. И планирует там остаться. «А чего уходить? Тут так весело!» – подтверждает Стайн.
