Соединенные Штаты и Евросоюз готовят сделку века. Две крупнейшие экономики, на совместную долю которых приходится почти половина мирового ВВП, намерены объединить свои рынки в Зону свободной торговли, заключив соглашение о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве. Это позволит производителям и поставщикам услуг торговать без пошлин и любых других ограничений по обе стороны Атлантики на территории с населением более 800 млн человек.
Считается, что от подписания соглашения выиграет конечный потребитель: цены на многие виды товаров и услуг существенно снизятся, а их доступность и разнообразие возрастут. Кроме того, это приведет к заметному удешевлению ведения бизнеса в США и Европе и заметному росту экономики обоих континентов.
Также новый договор призван создать тепличные условия для взаимных инвестиций. Все это в результате заметно переформатирует экономическую систему мира и поможет Европе и США в противостоянии с нарастающей промышленной мощью Китая.
“Сделка, которая будет заключена между двумя крупнейшими экономиками, коренным образом изменит правила игры. Вместе мы сформируем крупнейшую Зону свободной торговли в мире. Это соглашение будет эталонным, и не только для наших двусторонних отношений, но и для глобального развития”, — заявил еще год назад еврокоммиссар по торговле Карел де Гюхт.
Переговоры на эту тему, которые США и ЕС начали прошлым летом, идут не слишком гладко. Еще несколько месяцев назад казалось, что возникшие на пути Трансатлантического партнерства разногласия не оставляют ему никаких шансов на жизнь: стороны никак не могли договориться по целому ряду вопросов, в частности по стандартам качества пищевых продуктов, защите национальных производителей, расширению прав частного бизнеса.
Но, как это часто бывает, беда объединила: неожиданная агрессия России в отношении Украины вынудила стороны вернуться за стол переговоров. Теперь американцы и европейцы, похоже, весьма серьезно настроены довести дело до конца — в конце марта они договорились ускорить подписание соглашения, а уже 19 мая состоится очередной раунд переговоров.
“Я надеюсь, что напряженность между Украиной и Россией станет объединяющей силой для Америки и Европы. Одним из лучших путей предотвращения российской экспансии в Центральной Европе является единая позиция США и ЕС для построения мирной и объединенной Европы с общими ценностями и убеждениями”, — говорит Корреспонденту главный рыночный стратег и управляющий директор Банка Америки Джозеф Квинлан.
Куры наспех
Одним из главных последствий от подписания Трансатлантического соглашения станет возможность для американских компаний продавать в Европу газ. Сейчас этот процесс серьезно затруднен: из-за отсутствия Зоны свободной торговли между странами потенциальным экспортерам приходится проходить крайне сложную процедуру получения специальных разрешений от правительства США.
Особенно актуальной тема закупок газа в Америке стала после начала крымского кризиса — ввиду непредсказуемости России как основного поставщика голубого топлива для ЕС Брюссель официально обратился к Вашингтону с просьбой разрешить поставки газа в Старый Свет (см. Корреспондент № 13 от 4 апреля).
Договор принесет значительные выгоды и в других сферах экономики.
В данный момент оборот товаров и услуг между США и ЕС составляет около 2 млрд евро в день. В этом процессе постоянно задействованы где-то 15 млн человек по обе стороны океана. Согласно официальным прогнозам, в результате заключения Трансатлантического соглашения американская экономика будет дополнительно получать около 90 млрд евро в год, а европейская — все 120 млрд. Кроме того, ожидается создание значительного количества новых рабочих мест в США и ЕС — 750 тыс. и 400 тыс. соответственно.
“Результатом соглашения станет больше торговли и инвестиций, особенно в сфере услуг. Обе переменные — торговля и инвестиции — являются двигателями роста и процветания”, — уверен Квинлан.
В рамках соглашения предлагается полностью упразднить все таможенные пошлины. По подсчетам экспертов, это позволит бизнесу с каждой стороны океана сэкономить по 60 млрд евро, что в конечном итоге будет означать более качественную и доступную продукцию.
Но куда более важной считается прогнозируемая отмена так называемых нетарифных ограничений — квот, всевозможных технологических, экологических и санитарных стандартов, дополнительных сертификаций. Например, около 8% стоимости американского автомобиля в ЕС в данный момент составляет таможенная пошлина, а еще более 25% — разные нетарифные ограничения.
Но переговоры на эту тему идут тяжело.
Например, европейцы наотрез отказываются допускать на свою территорию генно-модифицированные продукты питания, в то время как американцы считают их безопасными и вовсю продают в местных супермаркетах. Некоторое время топ-страшилкой в европейской прессе была американская курятина, которую на ее родине разрешено обрабатывать хлором, — в этом вопросе Вашингтон и Брюссель не могут договориться уже полтора десятка лет.
Отдельная болезненная тема — субсидирование сельского хозяйства, которым занимаются обе стороны. В Евросоюзе аграрные субсидии съедают колоссальные 38% общего бюджета, хотя еще несколько лет назад эта цифра составляла все 46%. Без поддержки априори убыточное сельское хозяйство существовать не может, но, с другой стороны, она плохо вписывается в саму идею открытого рынка.
Дополнительные палки в колеса вставляет государственный протекционизм в самых разных сферах. В Старом Свете проблему усугубляет тот факт, что Евросоюз не единое государство и каждая входящая в него страна пытается сохранять свою идентичность.
Например, Франция наотрез отказалась отменить льготы для своего кинематографа, боясь конкуренции с Голливудом, а Италия требует застолбить за ней национальные торговые марки наподобие пармезана, обещая не допустить на европейский рынок “дешевые американские подделки” под этими названиями.
Американцы в свою очередь при осуществлении государственных закупок исповедуют правило Покупай американское и не спешат допускать к ним чужаков.
Операция Umbrella
Но главным камнем преткновения считается договор об инвестиционном партнерстве и защите прав инвесторов, который планируют заключить в рамках соглашения. Он предусматривает значительное расширение прав транснациональных корпораций — вплоть до возможности влияния на национальные законодательства стран. В случае изменения законов принимающей страны крупные компании смогут согласно документу требовать от нее компенсации убытков или недополученной прибыли.
Антиглобалисты и прочие сторонники теорий заговора испестрили всю европейскую прессу статьями о том, как частные международные монстры возьмут в заложники правительства, если договор будет подписан.
В качестве аргументов приводят уже хрестоматийный пример компании Philip Morris, которая в 2011-м пыталась отменить решение австралийских властей об изменении дизайна сигаретных пачек до почти аскетичного. Несмотря на то что это решение было утверждено верховным судом страны, табачный гигант подал на Австралию в арбитражный суд Гонконга, воспользовавшись договором о защите прав инвесторов, действующим между государствами.
Кроме того, в конце 2012 года американская фармацевтическая корпорация Elli Lilly подала в суд на правительство Канады, отозвавшее патенты на несколько препаратов компании, усомнившись в их качестве. Фармацевтический гигант потребовал $ 500 млн компенсации, а также изменения патентного законодательства страны. Судебные разбирательства продолжаются по сей день.
Особое недовольство общественности вызывает тот факт, что переговоры о Трансатлантическом партнерстве со стороны Европы ведет лишь Еврокомиссия, причем за закрытыми дверьми: ни национальные парламенты стран — участниц ЕС, ни даже члены Европарламента не имеют к ним доступа. Между тем считается, что в дебатах активно участвуют представители крупных международных корпораций.
Все это привело к тому, что около 180 европейских неправительственных организаций и профсоюзов официально выразили Еврокомиссии опасение. По их мнению, подписание соглашения позволит частным компаниям оспаривать реформы, важные для “демократического процесса в ЕС”, в частности в сфере здравоохранения и экологии.
В результате Еврокомиссия официально приостановила переговоры о защите прав инвесторов до июля, а немецкий министр экономики и энергетики Зигмар Габриэль даже заявил, что никакой дополнительный договор по данному вопросу подписан не будет.
Деваться некуда
Тем не менее, несмотря на многочисленные трудности, сторонам все же придется найти общий язык и довести дело до конца. Причин множество, и все они со временем становятся куда более вескими, чем существующие разногласия.
Старый Свет застрял в долговом кризисе, но выход из него путем одной лишь политики жесткой экономии выглядит маловероятным. Кроме того, все большее беспокойство вызывает непредсказуемость действий России, от которой Европа зависит энергетически, а также опасно возросшая экономическая мощь Китая, уже вскоре способного стандартизировать мировой бизнес.
По данным Euronews, если ничего не менять, уже в ближайшие годы 90% мирового потребительского спроса будут обеспечивать неевропейские страны. В этом свете Европе не остается ничего другого, как согласиться на радикальные преобразования. Штаты же получат надежду на преломление отрицательной торговой динамики с Европой — за последние пять лет она выросла вдвое и на 2013-й составила 125 млрд евро.
Приступая к переговорам, США и ЕС намеревались выработать окончательный документ к ноябрю 2014 года, однако эксперты считают такой прогноз слишком оптимистичным. Этому среди прочего может помешать и частичная смена власти с обеих сторон — уже в конце этого месяца Европа будет выбирать свой центральный и национальные парламенты, а в ноябре сменится состав конгресса Соединенных Штатов.
“Я думаю, соглашение будет подписано к концу нынешнего десятилетия”, — считает Квинлан.
Все
эти факты и обстоятельства свидетельствуют об усложняющейся ситуации
вокруг Украины, которая остается на пересечении интересов Запада
(США/НАТО и ЕС) и Востока (Российской Федерации) и испытывает при этом
активное целенаправленное давление с обеих сторон, стремящихся вовлечь
ее в сферу своего влияния. Причиной этому служит мощный экономический,
ресурсный, демографический и военный потенциал нашей страны, который
вызывает повышенный интерес вышеперечисленных центров силы в плане его
возможного использования в собственных геополитических целях.
