События, которые сейчас проходят в банковском секторе, включая девальвационные процессы и закрытие банков регулятором, пока что не отражаются на страховщиках. Но в ближайшей перспективе небанковский финансовый сектор также попадет под влияние общего состояния экономики. Это означает, что запустятся процессы, аналогичные банковским. Не все страховщики могут пострадать из-за своей связи с банками-конвертаторами или своего участия в конвертационных схемах, но в целом происходящее может очень болезненно отразиться рынке. Как можно смягчить последствия для страхового рынка и его клиентов?
Начиная с марта текущего года Национальный банк Украины еженедельно закрывает по несколько банков. При этом аналогичный процесс по тесно связанному с банками страховому рынку не происходит. Разумеется, возникает вопрос: благодаря чему страховщикам во время девальвации, военного конфликта, экономической нестабильности и массового закрытия банков удается оставаться на плаву? Так, согласно данным Национальной комиссии, регулирующей рынки финансовых услуг, на начало второго полугодия 2014 года в Украине работали 342 рисковые страховые компании и 58 компаний по страхованию жизни.
«Нацбанк закрывает банки по двум причинам – за непроведение платежей и за невыполнение обязательств по депозитам. НБУ сразу видит, кто из банков не может провести платеж. В страховании же этот эффект накопительный – жалобы приходят постепенно, и накапливаются обычно год», – объясняет первый вице-президент страховой компании «АХА Страхование» Андрей Перетяжко. Он напоминает, что во время нестабильности 2008-2009 годов страховщики начали «ложиться» через полгода после начала кризиса, а самые большие проблемы начались только спустя год. По такому же сценарию рынок может пойти и сейчас. Все предпосылки для этого назрели.
Прежде всего страховщики стали жертвой финансового состояния банковской системы. Напомним, что, по закону, резервы страховых компаний, то есть средства, необходимые для обеспечения платежеспособности рынка, размещаются в том числе на депозитах в банках. Однако как средства юридических лиц эти деньги не подпадают под какие-либо гарантии. Страховые компании не могут вернуть средства из банков, уже ставших неплатежеспособными, или же из банков, которые депозиты не возвращают, но под опеку Фонда гарантирования вкладов не переведены. И чиновники не спешат предоставить этим деньгам специальный статус, что могло бы существенно смягчить удар кризиса по финансовому сектору. «Никто не выводит из резервов в отдельную группу депозиты, которые страховщики, в соответствии с законодательством, размещали в банках. Страховщики уже сейчас говорят, что по возврату этих денег попадают в такую очередь, что вряд ли смогут рассчитывать на возмещение», – констатирует управляющий партнер юридической компании Aries Олег Давиденко. Вместе с тем никто не считает, сколько фиктивных банкротств организовывается прямо сегодня с мотивацией о невозможности вернуть деньги из банков – даже при том, что у банка и страховой компании одни учредители.
На этом фоне растет убыточность по восточным областям. Прежде всего от нее страдают такие компании, как ВУСО и АСКА, существенные емкости которых были сосредоточены на объектах в Донецкой и Луганской областях. Еще одним эффектом от событий на востоке стали трудности с перестрахованием рисков для большинства компаний – внешние рынки рисков увеличивают тарифы для Украины как для территории с повышенной вероятностью страховых событий.
Другой проблемой, с которой столкнулись страховщики, стал запрет на перечисление за границу платежей в валюте, введенный постановлением №540 НБУ. Это означает невозможность перестраховывать риски на внешних рынках, то есть – потенциальную повышенную убыточность либо отказ в выплатах по целой цепочке страховых событий. «По перестрахованию страховщики в лучшем случае ведут переговоры с иностранными партнерами, договариваясь, что премия будет выплачена позже. Но если ситуация затянется еще на несколько месяцев, компании или ужесточат условия для страховщиков, или украинские компании вообще лишаться возможности получить контракт на новый период, – предупреждает Андрей Перетяжко. – По моим оценкам, есть месяц-два для решения ситуации с валютными платежами по перестрахованию. Такие крупные группы, как наша, поддерживают материнские структуры. Но для остальных компаний ситуация почти критическая».
Впрочем, согласно данным Forbes, проблему могут решить в начале ноября, так как Украинская федерация обеспечения и крупные страховые компании ведут активные переговоры с Национальным банком. «Вопрос с валютой мы надеемся решить до 1 ноября. Из запрета по расчетам в валюте страховщиков уберут», – разъясняет генеральный директор Украинской федерации страхования Галина Третьякова.
Другой проблемой остается качество взаимодействия с государственными органами. Страховщики уже обращались в Администрацию президента с просьбой «перезагрузить» регулятор. Но обращение страховщиков переслали в Нацкомфинуслуг. В том числе из-за бездеятельности, по мнению страховщиков, власти, участники финансового рынка сейчас собираются организовать так называемый «страховой майдан».
Вопросы у компаний есть не только к Нацкомфинуслуг. Например, в сентябре компания «Лемма» выиграла Высший административный суд у специализированной государственной налоговой инспекции по обслуживанию больших налогоплательщиков в городе Харькове. «В 2013 году налоговая, в нарушение всех правил, начислила нам 102 млн гривен НДС по основному платежу, 16,9 млн гривен по штрафным санкциям и т.д. Начались суды, – рассказывает Forbes президент страховой компании «Лемма» Сергей Чернышов. – Не дождавшись завершения судебного процесса, налоговая, сразу после вынесения уведомлений-решений, подала представление в Минэкономразвития об ограничении «Лемме» ВЭД».
По словам Чернышова, два приказа Минэкономразвития остановили ВЭД «Леммы», которая в течение 10 лет была лидером по экспорту страховой услуги с территории Украины, и запретили контрагентам компании ВЭД с Украиной. По подсчетам, из-за отмены внешнеэкономических договоров на 140 млн гривен бюджет Украины недополучил более 4 млн гривен прямого налога, не считая косвенных доходов бюджета от поступления валюты и размещения страховых резервов на территории страны. «Чиновниками нанесен прямой ущерб имиджу и бюджету страны, не говоря уже об ущербе самой компании, и за это никто не несет ответственности. Отсутствие механизма ответственности будет и дальше стимулировать использование налоговых органов как инструмента давления на бизнес в Украине», – считает Чернышов.
Олег Давиденко из Aries, сопровождавшей «Лемму» на судах с налоговой, добавляет, что у бизнеса есть много вопросов по проверкам со стороны регулятора. «Нормативная база по проверкам прописана так, что трактовать ее можно только в пользу регулятора. Практика такова, что на момент рассмотрения коллегиальной комиссией того или иного вопроса по СК решение уже принято», – отмечает Давиденко.
Галина Третьякова указывает, что по формальным признакам в Украине могут закрыть почти любую страховую компанию: «Отъем лицензии происходит не по признаку неплатежеспособности, а по формальным признакам. У нас отбор лицензии возможен при систематическом нарушении законодательства. Под ним закон «О страховании» понимает два и более нарушений. Чиновники могут использовать это против страховщиков». В пример она приводит страховую группу «ТАС» – 6 октября им приостановили лицензию на ведение страховой деятельности, а 20 октября – восстановили. «Регулятор с первого дня создания мог закрыть любую страховую компанию по формальному признаку. Но разница между Нацкомфинуслуг и НБУ в том, что у финансового регулятора нет фондов или госгарантий, которые позволяют выдавать рефинансирование или закрывать участников рынка за неплатежи. Я думаю, что если бы у Комиссии были такие финансовые возможности, на страховом рынке проходил бы процесс, похожий на нынешние события среди банков», – отметил в беседе с Forbes и.о. главы правления страховой группы «ТАС» Павел Фурсевич.
В УФС отмечают, что это происходит с разными компаниями, которые можно держать под страхом отбора лицензии по формальному признаку, и законы Украины позволяют это делать, что является основным элементом коррупции. «Государство может по формальным признакам предъявить претензии к любой страховой компании. Тогда как государство должно просто не допускать банкротства», – говорит Третьякова. Очевидно, что в условиях кризиса без либерализации условий надзора некоторые страховщики могут попасть в весьма затруднительное положение.
Еще одной проблемой является многолетнее непринятие законов, которые могут улучшить ситуацию на страховом рынке в целом. Речь идет о законе «Об электронной коммерции», который может оптимизировать качество страховых сервисов. «Электронный полис – это европейская модель развития. К примеру, в Великобритании доля прямых продаж страховых продуктов физлицам составляет около 30% всего рынка, тогда как в Украине эта цифра не дотягивает и до 1%. Электронный полис снимет ряд актуальных на сегодня вопросов, связанных с мошенничеством при оформлении полисов. Например, его уже нельзя будет оформить задним числом или выписать поддельный документ», – объясняет глава правления компании «Ритейл Страхование» Андрей Супрун.
В настоящих условиях, синхронно с закрытием ряда игроков, страховой сектор может пройти процесс укрупнения, аналогичный событиям на банковском рынке. Начаться эти процессы могут через 3-6 месяцев. Ряд страховых компаний будут закрыты из-за неплатежеспособности и отсутствия поддержки со стороны акционеров. Вместе с тем управляющий партнер компании BritMark Александр Саусь считает, что крупные страховые компании чувствуют себя хорошо. «У них даже растут портфели за счет того, что небольшие игроки сократили активность. Ранее ряд компаний работали с крупными клиентами только по указу. Например, чтобы налоговая не обижала тот или иной бизнес, ему нужно было застраховать свои риски у определенного игрока. Но сегодня таких требований все меньше. Поэтому крупные клиенты переходят на обслуживание к рыночным страховщикам. С другой стороны, свои требования к клиентам усиливают банки – они соглашаются выдавать кредиты, только если клиент застрахуется в определенной компании», – рассказывает Саусь.
Таким образом, к мерам, которые могут минимизировать ущерб от кризиса в экономике для страхового рынка, относятся, в том числе, либерализация валютных ограничений для перестрахования, введение равных условий игры при общении с чиновниками, контроль над коррупционной составляющей, принятие законов и нормативных документов, которые ускорят развитие рынка. Поскольку эти изменения не принимаются годами, а контролирующие органы, как и страховые лоббисты, не могут добиться принятия новых правил, то и ожидать какого-либо эффективного развития сектора не приходится. Равно как и возможности перестраховаться от будущего ухода с рынка целой череды страховых компаний: кого-то из-за борьбы НБУ с конвертацией, кого-то из-за плохой экономической ситуации, а кого-то – просто «под шумок».
Каждая страна была по-своему уникальна, и на ее развитие влияло огромное количество факторов. Разными были стартовые условия. Страны Центральной Европы и Югославия начали внедрять некоторые рыночные реформы еще в 1980-х, в то время как страны бывшего Советского Союза переходили к новой экономической модели после многих лет жесткого центрального планирования. В разном состоянии находились экономики анализируемых государств. В Польше дефицит бюджета составлял 7% ВВП (1989 г.), в обиходе была своя валюта. В СССР бюджетный дефицит достигал 20% ВВП (1991 г.), и после его развала каждая страна столкнулась с проблемой отсутствия собственной денежной единицы. Также сильное влияние оказывали внешнеторговые связи. Страны Союза и активно с ним торгующие пострадали гораздо больше от его развала, чем государства, чей экспорт был частично ориентирован на Западную Европу.
